«Харизмы Путина не существует»: Леонид Гозман о мифичности Путина, протестах и будущем России

В студии ОстВест мы поговорили с Леонидом Гозманом, российским оппозиционным политиком в эмиграции. Леонид был у нас в гостях в самом начале войны, а затем вернулся в Россию, где был объявлен иноагентом, арестован и провёл в СИЗО месяц. После освобождения он покинул Россию.

Объяснять что-нибудь Путину бесполезно совершенно. Но есть вещи, которые очень трудно передать через посредников и которые проще сказать напрямую [в телефонном разговоре]. Поэтому я не думаю, чтобы канцлер Шольц был столь наивен, чтобы считать, что может в чём-то убедить Путина. Понимаете, стучаться к разуму или тем более совести Владимира Владимировича — это искать пульс на протезах, это совершенно бессмысленно. 

Я пошёл, потому что это и мой позор тоже. Потому что люди, которые бомбили в 4 утра Киев, люди, которые насиловали женщин в Буче… Это не просто преступники, это мои преступники. Они говорят по-русски, они — мои соседи по лестничной клетке, они — мои одноклассники или дети моих одноклассников…

Я всю жизнь прожил в этой стране. Я не могу сказать, что это меня не касается. Это меня касается. И я понимаю, что какая-то моя ответственность тоже есть. Да, я не отвечаю за войну. Я делал всё, чтобы её не было, и как бы рисковал всем, чем можно, чтобы это сделать. Но, наверное, я и такие, как я, люди — мы, например, отвечаем за то, что столь многие в России эту войну приняли. И поскольку это наш позор, мы должны приходить. И мы должны приходить для того, чтобы сказать самим себе, чтобы сказать Путину и сказать всему миру: мы не сдадимся. Словами Черчилля: «Мы никогда не сдадимся, никогда не сдадимся.» И чтобы он не думал, что мы успокоимся. Этого не будет.

Кроме того, мне кажется, очень важно, что люди, которые проходят мимо Бранденбургских ворот и