Обвиняемый в убийстве Зелимхана Хангошвили впервые заговорил

Обвиняемый в убийстве Зелимхана Хангошвили впервые заговорил — на восьмом по счёту заседании суда. Сегодняшнее заседание было посвящено изучению вещественных доказательств, собранных на месте задержания и поднятых со дна реки Шпрее. Их показывали не вживую, а на фотографиях, и каждому участнику процесса выдали папку с копиями. 

Обвиняемый Вадим Соколов (он же Красиков), молчавший все первые 7 заседаний, внезапно подал голос: пожаловался на то, что не может рассмотреть фотографии из-за плохого зрения. “Я не вижу”, — сказал он. И добавил: “Зрение плохое, не могу смотреть фотографии”. 

Суд предоставил ему очки (которые, оказывается, имеются в суде на такие случаи — и на минусовое зрение, и на плюсовое, на выбор). Но и это не помогло. Трудно сказать, какое это произвело впечатление на суд: был ли расчёт на то, что слабовидящий человек явно не может быть метким стрелком, а значит и киллером? Если и решили назначить медицинскую экспертизу, в зале суда об этом не объявили.

Убийство Зелимхана Хангошвили, чеченского полевого командира, а на момент убийства, в августе прошлого года, жителя Берлина и соискателя статуса беженца в Германии, произошло в парке “Малый Тиргартен” в районе Моабит. Этот парк, по совпадению, прилегает к зданию суда, в котором рассматривают дело, в районе также находится два полицейских участка и расположена группа быстрого реагирования полиции. Сегодня в суде выступали свидетели — сотрудники криминальной полиции, ответственные за вещдоки. О них-то и шла речь. 

Из реки достали: спортивный велосипед, затемнённые защитные очки, пульверизатор, чёрную бейсболку с серой надписью FOX, перчатки, два рюкзака и два бельевых мешка. В одном из них нашли машинку для стрижки бороды — напомню, что все выступавшие свидетели